ТАНГО КАК ФРЕЙЛЕХС БЕЗ КОСТЮМА

ТАНГО КАК ФРЕЙЛЕХС БЕЗ КОСТЮМА




Автор - МИХАЭЛЬ ДОРФМАН


Вероятно, фраза «Байрес (как издавна зовут свой город обитатели Буэнос-Айреса) дышит танго» выглядит изъятой из туристического путеводителя, однако в дни Международного конкурса танго город был наполнен танцем. Сюда прибыло 479 пар конкурсантов со всего света, от Японии до Новой Зеландии. Уже в аэропорту гостей встречал огромный щит — реклама конкурса сопровождает вас повсюду.

«Вы можете танцевать танго в Лондоне, в Нью-Йорке или Париже, но душу танго можно понять лишь в Байресе», — говорил в рекламном ролике, показанном еще в самолете, один из устроителей фестиваля.

Я приехал в Аргентину по другим делам. Но я твердо вознамерился проверить категорическое заявление, сделанное моим молодым другом, уверенным, что нашел ответ всем вопросам в религиозном рвении: «Танго — это нееврейский танец». Конечно, танго-музыка и танго-танец — не одно и то же. Однако меня зацепило, и я решил выяснить, насколько близко танго еврейской культуре. Однажды басист Пабло Аслан, играющий танго и клезмер, сказал: «Я — не еврей, но я не на 100% нееврей». Может быть, и танго не на все 100% «нееврейское»?

Среди историков нет единого мнения о том, откуда произошло танго — то ли от одноименного андалусского танца, уходящего корнями в древние финикийские и кельтские обряды, то ли от кубинской хабанеры, то ли от афро-аргентинской культовой музыки. Несомненно одно: танго родилось в предместье Буэнос-Айреса в 1880-х годах. Поразительным образом рождение танго совпало с прибытием большой еврейской иммиграции к берегам реки ла-Плата. Буэнос-Айрес почти столетие был домом второй по величине, после Нью-Йорка, еврейской общины западного полушария. Многие сутенеры и доступные девочки в местных борделях были сынами и дочерьми Сиона. Об этом рассказывает еврейская классика, «Господин из Буэнос-Айреса» Шолом-Алейхема, например. Сегодня о той первой волне «trata de blancas» (таким термином называли торговлю белыми женщинами) поневоле вспоминаешь хотя бы потому, что трагический путь тысяч и тысяч еврейских женщин опять повторяют тысячи и тысячи девушек из городов Украины, Молдовы и Румынии.

Многие проститутки, познакомившиеся с танго в борделях Байреса, были еврейками. Когда-то, еще при первом посещении Буэнос-Айреса, меня сводили на особое еврейское кладбище, где хоронили этих женщин. Тогда это был укромный, полузабытый уголок, который, тем не менее, со смесью гордости и смущения, местные евреи показывали своим гостям. Наследие многих тысяч еврейских проституток, привезенных в бордели Буэнос-Айреса, еще не воспринимается евреями Аргентины с гордостью, так, как, например, австралийцы вспоминают историю ссыльных преступников, пионеров и первопроходцев своей страны.

Если еврейский характер танго пока нуждается в доказательстве, то несомненно, что те, кто вез девочек в Аргентину, привезли впоследствии танго назад, в города и еврейские местечки Восточной Европы. Русские и польские версии знаменитых танго «El Choclo» и «Adios, muchachos» классического периода существования танго — Guardia Vieja — исполнялись в Одессе и Варшаве значительно раньше, чем в Париже или Лондоне, раньше, чем о танго узнали в кабаре Европы после триумфальных гастролей аргентинских Orquestras Tipicas.

Еврейские эмигранты в Аргентине сразу же разделились на две группы. Часть, подобно сионистам, ехала в пампасы строить новую жизнь и строить себя. Столицей еврейского поселения стал Мозесвиль, когда-то надежда идишистского мира. О судьбах тех евреев снят знаменитый фильм «Еврейские гаучо», а замечательные танго для него написал Густаво Бейтельманн.

В городах же оседали рабочие и мелкие торговцы, а также сутенеры, сделавшие состояние на торговле женщинами и отринутые общинами. Именно они купили кладбище для себя и своих «девочек» недалеко от Авельянеды. Полузабытое кладбище евреек-проституток, как и вся их история, ожили в замечательном романе Натана Энгландера «Министерство специального назначения». Носителями «вируса танго» были именно те евреи, которые избрали городской образ жизни.

То, что танго — танец еврейский, в Аргентине уверены многие. Певица и музыковед Люиса Чацкис (Lluica Czackis) считается видным теоретиком еврейского танго. Она даже пустила в оборот специальный термин тангеле — от танго и идишского уменьшительного суффикса. Проект с таким названием с успехом был показан на престижных фестивалях в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Бостоне, Кардиффе и других городах. Еще один интересный спектакль Женни Левин «Штил майн корасон» (штил — тише на идише, а корасон — сердце по-испански) перемежает рассказ о еврейской иммиграции в Штаты и Аргентину с малоизвестными идишскими танго. Спектакль с успехом прошел в Нью-Йорке в прошлом году.

Среди энтузиастов еврейского танго есть канторы и даже раввины. Известный в Аргентине кантор Исраэль Гельман часто выступает с оркестром танго Пабло Гольдштейна. Рабби и певец Арнольд Копикис, выпускник Buenos Aires Seminario Rabinico, организовал и ведет шоу Еврейское танго-кабаре, с успехом дебютировавшее на Еврейском арт-фестивале в Сан-Диего в 2005 году.

В 1920-е годы танго переживало свой золотой век, и многие композиторы и исполнители танго были евреями. В Европе между Первой и Второй мировыми войнами «королем танго» считался рижский композитор Оскар Строк, автор почти 300 танго, среди них — «Эти черные глаза», «Скажите, почему?» и другие.

В 1940 году Оскар Давыдович попал в СССР. Он прошел фронты Великой Отечественной войны. Позже, когда «в борьбе с низкопоклонством перед Западом» само танго не удалось изгнать, а его название заменили бесполым «медленным танцем», «безродный космополит» Оскар Строк бедствовал, скитался, был вынужден играть в орестриках при кинотеатрах. От прошлого богатства и великолепия он сохранил лишь альбомы с вырезками из старых афиш.

«Штрауса называли королем вальса, — с горечью говорил Строк, — а меня — королем танго».

Удачней сложилась судьба композитора Ежи Петербургского — автора знаменитого танго «Утомленное солнце». Петербургский родился с именем Ежи Мелодиста в еврейской семье. Учился музыке в Варшаве и Вене, работал в разных жанрах эстрадной музыки. В Польше написанное им в 1936 году упомянутое танго стало культовым. «Ta ostatnia niedziela» («Последнее воскресенье») стало символом польского сопротивления нацизму, подобно тому, как вальс «Синий платочек» того же Ежи Петербургского стал культовой песней во время Великой Отечественной войны. Его любили и восставшие в Варшаве в 1943 году, и польские солдаты, героически сражавшиеся на стороне союзников. «Последнее воскресенье» играли в польских войсках перед высадкой в Нормандии.

Другое предвоенное танго Ежи Петербургского — «Танго-милонга» исполняется необычайно популярным до сих пор в Польше Мечиславом Фоггом. Оно же в исполнении «Оркестра братьев Голд» из легендарного варшавского «Кафе Бодега» завоевало Вену после того, как австрийская фирма грамзаписи Wiener Boheme Verlag купила у Петербургского права на танго, и Фриц Лонер-Беда исполнил его по-немецки под названием «O, донна Клара». Михаил Ромм сделал его музыкальной темой документального фильма «Обыкновенный фашизм», и поэтому у целого советского поколения 1960– 1990-х годов «Донна Клара» ассоциируется с трагизмом нацистской эпохи, как «Утомленное солнце», с легкой руки Никиты Михалкова, — со сталинскими репрессиями.

Ежи Петербургскому повезло больше, чем Оскару Строку. В отличие от многих еврейских музыкантов, бежавших от нацизма, застрявших в Москве и подвергшихся преследованиям за то, что они играли джаз, степс или другую музыку, Петербургский уехал из СССР в 1942 году. Он попал в Аргентину и здесь работал капельмейстером Национального театра.

«Танго соответствовало чувству отчужденности в урбанистической среде, и было созвучно самоощущению, свойственному 2000-летней еврейской диаспоре. В Буэнос-Айресе танго создавали еврейские музыканты, причем многие с классической подготовкой, а некоторые с клезмерской, — говорил в одном из интервью аргентинский режиссер и скрипач Пабло Гольдштейн. — Ирония заключается в том, что многие были эмигрантами, игравшими танго в Европе».

Танго долго считалось развратным и было табуировано в «приличном обществе». Его проклинали и запрещали правители — германский кайзер и русский император, Папа Римский и советская власть.

Интересно, что как раз нацисты любили макабрические элементы танго, в чем-то отвечавшие их фатализму и культу смерти. Танго играли лагерные оркестры Lagerkapellen, созданные в Освенциме, в Терезине, Дахау и Бухенвальде. Знаменитое «Танго смерти» исполняли во время трагического марша из Виленского гетто в лагерь смерти в Янове. Свидетельства очевидца об этом — в книге Лион Велишер Уэллс «Дорога на Янов» (The Janovska road by Leon Wieliczer Well. London: Lowe and Brydone, 1996). «Танго-милонгу» играли во время расстрела лагерного оркестра во главе с профессором консерватории Леоном Штриксом и дирижером довоенного львовского кабаре Яковом Мундтом во львовском лагере смерти, тоже по иронии судьбы носившем имя Яновский.

В мае 1947 бухарестский журнал Comtemporanul опубликовал одно из самых известных стихотворений Пауля Целана на румынском языке в переводе Петре Соломона «Танго смерти» (Tangul Mortii) . В оригинале, по-немецки, оно называется «Фуга смерти». Целан написал его под впечатлением от репортажа Константина Симонова о Майданеке («Лагерь уничтожения» («Красная звезда», № 189– 191, 1944).

Рабби Копикес отмечает другой феномен — «танго из гетто» — симбиоз танго, довоенного немецкого и польского театра-кабаре и трагической лирики, описывающей жизнь гетто. Московский энтузиаст еврейской культуры Анатолий Пинский в прошлом году обратил мое внимание на замечательный диск «Танго гетто», сделанный ветераном идишской музыки Залманом Млотеком и Адрианой Купер.

«Танго гетто» сделан на основе коллекции этнографа Еврейского исследовательского института ИВО Шмэрке Кочергинского. Нацисты поручили заключенному исследователю собрать тексты и манускрипты из архивов ИВО в Вильнюсе для задуманного Гитлером «музея исчезнувших недочеловеков» в Берлине. Кочергинскому удалось бежать к партизанам, и там он продолжал собирать тексты песен, которые позже вошли в сборник «Песни из гетто и концлагерей», изданный Институтом ИВО в Нью-Йорке в 1948 году. Стихотворение Кочергинского «Фрилинг» («Весна»), посвященное сгинувшей в лагере жене, переложено на музыку танго погибшим после ликвидации Виленского гетто композитором Аврумом Брудно и стало в конце 40-х годов знаковым.

Еврейское танго не умерло в Холокосте. В Аргентине еврейское танго исполняет оркестр Пабло Гольдштейна. Еврейские танго пишет композитор и поэт Луис Рубинштейн. Тангеле живет не только в Аргентине — в Лос-Анджелесе я побывал на генеральной репетиции еврейской танцевальной группы «Танго втроем», которая готовилась к гастрольной поездке по США. В зале играли старые танго, в том числе также и культовые израильские, прославившие Яффу Яркони как певицу «Войны за независимость», которая была самой кровопролитной и самой героической войной в недолгой истории Израиля.

Композитор и исполнитель Пабло Гольдштейн уверен, что танго — еврейский танец, что горько-сладкое танго сродни клезмерскому фрейлехсу и отвечает глубинным ноткам еврейской души. «Фрейлехс, что значит веселье, как бы костюм, а печаль у него внутри. Танго — это то же самое. Только без костюма».

Дианочка, следи, пожалуйста, за темами. Танго никакого отношения к "Стихам и прозе" не имеет. Согласна?